Майдан 2013-2014 годов или Революция достоинства это впечатляющее событие украинской истории. Оно послужило зеркалом более глобальных поколенческих изменений. В Украине вошло в обиход понятие «поколение Майдана». Но можно ли его считать молодым поколением – вопрос.
Майдан — молодежное движение?
Дело в том, что Майдан как событие затронул лишь часть молодых людей. Был ли кто-то к нему равнодушен из молодых людей в момент, когда это событие проходило? Вряд ли. Но сам по себе Майдан не стал именно молодежным движением.
В этой связи очень показательно исследование, проведенное Фондом «Демократические инициативы им. Илька Кучерива» совместно с КМИС. Исследование проходило среди участников Майдана в Киеве. Продолжительность — декабрь, январь и в начало февраля 2014 года.
Стадии Майдана
Коллеги выделили тогда три стадии Майдана. Первая — Майдан-митинг, многомиллионное шествие в конце 2013 года. Вторая — Майдан-лагерь, стационарный палаточный лагерь накануне начала эскалации противостояния с силовиками. Третья — Майдан-сечь, мобилизованный лагерь, готовый к нападению в любой момент. Во всех трех случаях доля лиц в возрасте 18-29 лет не оказывалась самой многочисленной. Да, она все равно превышала среднестатистический показатель по Украине. Она колебалась в соотношении от 38% (на «Марше миллионов» в столице) до 33,2% (Майдан-сечь). Но этого мало, чтоб считать Майдан молодежным протестом. Самой многочисленной все равно оставалась группа лиц в возрасте 30-54 года (от 49 до 56%) – таб. 1.*
| 18-29 | 30-54 | 55+ | |
| Майдан-митинг | 38% | 49% | 13% |
| Майдан-лагерь | 34,1% | 52% | 13,9% |
| Майдан-Сечь | 33,2% | 56% | 10,8% |
По данным Фонда «Демократические инициативы»
Портрет участника Евромайдана
Другим интересным результатом этого же исследования был ценностный портрет участника Евромайдана. Исследователи брали за основу методику European Social Survey, направленную именно на изучение ценностей. Оказалось, что участники Майдана-митинга от декабря 2013 года «самые европейские в Европе». Приоритетами для участников протестов оказались универсализм и доброжелательность, самостоятельность и безопасность. А самыми малозначимыми – как ни странно – личные власть и богатство, а также конформизм и гедонизм. По своим ценностям участники оказались куда ближе к жителям стран Северной Европы, чем к своим соотечественникам.
Майдан: пассивное большинство vs активное меньшинство
И наконец, еще один факт, который ставит под сомнение вышеупомянутое предположение. Предроложение о том, что «поколение Майдана» это, прежде всего, молодые люди. Из года в год и до Майдана, и после исследователи отмечали растущую аполитичность украинской молодежи. Но из-за того, что после тех событий таких исследований стало намного больше, чем до оных, исследователи часто склонны делать неверный вывод. О том, что в 2013-2014 годах, произошел некий подъем активности, который затем сменился быстрым разочарованием. Это справедливо применительно лишь к наиболее активной части общества. Она же к концу 2013 года незаметно перевалила за критическую отметку.
Но проблема в том, что это оказалось незамеченным социологам, которые изучают все общество в целом. Накануне Майдана они пали жертвой профессиональной тяги к обобщениям. Напомню, что в конце 2013 года они фиксировали рекордно низкий протестный потенциал по населению в целом. Но для революционных изменений, как известно, достаточно 3-7% по разным данным. А по данным социологов из университета Пенсильвании, для решительных перемен в обществе достаточно, чтоб их поддержали всего лишь 25% населения.
Протестный потенциал
Протестный потенциал исходил накануне Майдана от более, чем 25% украинцев. Но их доля снижалась, что усыпило бдительность социологов. Никакой ошибки не было. Майдан – это триумф консолидации наиболее пассионарной части украинцев. На мой взгляд, это было 2 разнонаправленных процесса в одном социуме. Когда с одной стороны, снижается общий протестный потенциал, но с другой растет консолидация пассионариев.
Вместо того, чтоб объяснить это, коллеги зачем-то предпочли расписаться в бессилии своих методик. Теперь они делают новую ошибку, говоря, что после 2014 года всеобщее разочарование Майданом произошло преимущественно за счет молодежи.
Юные прагматики
Но чтоб разочароваться, нужно быть очарованным. А молодое поколение Украины на тот момент уже не первый год показывало свою аполитичность. И то, что не люди возрастом 18-29 лет – самые энергичные и инициативные от природы – составили большинство на Майдане, это лишь подтвердило.
Для наглядности приведем данные одного любопытного исследования Центра «Новая Европа» и Фонда им. Фридриха Эберта совместно с компанией GfK Ukraine. В 2017 году они провели всеукраинский опрос «Молодежь Украины 2017» среди молодежи в возрасте от 14 до 29 лет на предмет их отношения к различным проблемам. И оказалось, что 65% опрошенных молодых людей не интересуются политикой вообще. При этом среди респондентов от 14 до 17 таковых — 55%, а среди возрастной группы 25-29 лет — 36%. Т.е. чем младше человек, тем ниже его интерес к политике. При этом постоянно интересуется политикой всего 13% опрошенных. При этом наибольшие страхи у опрошенных вызывают коррупция (37%) и война в стране или в мире (36%). Далее идут проблемы со здоровьем (34%) и риск оказаться безработным (32%).
Как показало исследование, украинская молодежь приветствует вектор европейского развития страны, но самой Европе доверяет слабо. Абсолютное большинство молодежи страны в целом (60%) считает необходимостью вступления Украины в ЕС, т.к. это приведет к экономическому развитию страны. Хотя на Юге Украины такого мнения придерживается 42% респондентов, а на Востоке — всего 33%.
Общечеловеческие ценности молодых украинцев
И совершенно неожиданным стал рейтинг общечеловеческих ценностей в глазах молодых украинцев. Первое место у них заняло экономическое благосостояние — 28%, на 2-м — права человека — 18%, на 3-м — личная безопасность — 16%. А уровень демократии в стране оказался вообще на последнем месте, набрав лишь 7% голосов.
Из этого видно, что:
- региональные различия продолжают в том или ином виде сохраняться даже в сознании молодых людей;
- молодежь Украины намного больше интересуют индивидуальные проблемы – в первую очередь материальные.
Да, как видим, права человека находятся на втором месте, и это хорошо соотносится с тем, что Марш миллионов в столице в декабре 2013 года был спровоцирован именно темой человеческих прав и достоинства в связи с избиением студентов. Но постоянно волнующие молодых людей вопросы благосостояния, безработицы и самореализации показывают, что среди них не так уж и велика доля романтиков, как о том можно было бы подумать. Не получается ли так, что горькая участь студентов 30 ноября 2013 года больше возмутила представителей более старшего поколения, чем их коллег и ровесников? Не случайно в камеры телеканалов в дни массовых протестов в начале декабря 2013 года постоянно попадали люди среднего возраста, которые вышли, чтоб «встать на защиту детей».
Новый патернализм
Молодые люди атомизированы, зациклены на проблемах личных и семейных. Проблемы групповые их мало волнуют (если только под «групповыми» не понимать «субкультурные»). И я согласен с отечественным коллегой Ириной Бекешкиной в том, что активизация после Майдана во многом явление обманчивое. Действительно рост доверия к общественным организациям не сопровождается энтузиазмом к созданию новых, своих общественных инициатив. Большинство готово сопереживать, многие даже участвовать гривной, но не более. Это действительно похоже на некий «новый патернализм». Это когда кто-то другой должен решить мои проблемы, но не я. Если раньше этот «кто-то» – только государство, то теперь еще и общественные организации. В силу перманентной организационной и политической импотенции государства.
При этом украинцам присуще преувеличивать усилия других, не особо меняясь самим. Так, по данным все того же Фонда Деминициативы, который возглавляет Бекешкина, до 50% украинцев в 2015 году обнаружили готовность вступать в общественные инициативы в обществе в целом, но лишь около 18% – в себе. После Майдана доверие к общественным организациям сильно выросло, но при этом представители этих самых общественных организаций жалуются на равнодушие и пассивность широких слоев населения. В связи с чем вынуждены компенсировать эту пассивность других в прямом участии за счет удвоения своей энергии.
Сам Майдан скорее нужно рассматривать как веху.
Веху, которая разделила историю страны на «до» и «после». Объединяющего воздействия на страну он не оказал. Гибридная война с Россией наоборот в намного большей мере способствовала объединению страны. Которая как раз и переживала ментальный раскол на сторонников Майдана и его противников (сторонников поддерживаемого силами РФ Антимайдана). Среди последних молодежи, кажется, было не меньше, чем среди первых. И впоследствии симпатии к РФ и вопросам интеграции с ней снизились, но до конца не исчезли. Противники Евромайдана просто маргинализовались, их предубеждение никуда не делось. Многие продолжают симпатизировать стране-агрессору, несмотря на весь кровавый бэкграунд войны с ней. Отчасти это связано с продолжающимся воздействием российской пропаганды. Оно уменьшилось, но не исчезло.
Где твои лидеры, Майдан?
Проблема Майдана в том, что он не породил новых молодых лидеров, которые смогли бы стать символом Революции Достоинства. Так вышло, что символ этого движения собирательный – сами люди. Они продемонстрировали выдающийся талант к самоорганизации, тем самым показав силу горизонтальных связей. Но при этом полную неспособность выстроить связи вертикальные, что помогло бы наполнить собой контр-элиту и противостоять попыткам старых элит возглавить этот процесс.
Эксперты по-разному оценивают этот феномен. Но в основном сходятся на мысли, что это одна из фатальных особенностей украинской ментальности. Согласно ей украинцы вообще не склонны признавать какую-либо власть над собой и не доверяют тем, кто к ней стремится. Большинство украинцев подобно идеологам анархизма давно уже считают всякую власть безнравственной по природе. И молодые люди этот тезис склонны подтверждать не только на словах, но и на деле, игнорируя все возможные аспекты своего политического участия. И в первую очередь, волеизъявление. Многие молодые украинцы склонны ходить на выборы всего один-два раза. Больше «смысла нет, ведь все равно ничего от этого не изменится».
Действительно пора говорить об антипатии к политике как таковой. По данным опросов, ¾ молодых людей абсолютно не доверяют или скорее не доверяют каким бы то ни было политикам. Политика как направление самоактуализации не кажется молодежи чем-то мэйнстримным, а значит и респектабельным. Похоже, что реализацию себя в политике многие из молодых людей видят своего рода признаком социального лузерства. Саму политику – пристанищем для тех, кто не нашел себя, например, в бизнесе или в творчестве. 65% молодых украинцев целиком согласны или скорее согласны с тем, что молодежь должна получить больше возможностей, чтоб ее голос звучал в политике. Но лишь 4% готовы вести политическую деятельность. Дело явно не только в неверии в свои силы.
Майдан: национальный или глобальный феномен?
На мой взгляд, понять причины и природу таких настроений украинской молодежи можно, только выйдя за рамки чисто феноменологического подхода, по которому украинский случай это всегда «особый случай».
Поколение Майдана в Украине стоит изучать в контексте теории поколений, предложенной еще в 1991 году американскими исследователями Нилом Хоувом и Уильямом Штраусом. Согласно ей, у представителей каждого поколения существуют определенные признаки. Они обусловлены средой, в которой то или иное поколение воспитывалось и взрослело. И хотя эта модель основывалась на изучении американского и британского социумов, на мой взгляд, она хорошо применима к Украине. И Майдан это лишь доказывает.
Теория украинских поколений
Если перенести эту теорию на людей, стоявших на Майдане, то получится, что локомотивом протеста были представители поколения Х (рожденные в 1961-1981 годах), к которым примкнули представители поколения Y (рожденные в 1982-1996 годах). Представители поколение Z (родившиеся в середине 2000-х) по понятным причинам участия в тех событиях не принимали. Поколение Y авторы назвали поколением Миллениума или «миллениалами». Особенностью этого поколения является стремление жить «здесь и сейчас», получая мгновенное вознаграждение, неготовность к долгому ожиданию.
По мнению историка Ярослава Грицака, миллениалы «все еще дети», они не принимают участия в политике из-за неприятия старых институтов. Но сами новые институты создавать не спешат. Они вообще ни в чем не спешат, стремясь наверстать потерянное в 90-х детство. Ими тогда некем было заниматься — родители стремились заработать хоть какие-то деньги тяжким трудом. Представители поколения Y не понимают угроз своей аполитичности. Однако, чутко реагируют на угрозу их правам и несправедливость системы. Они не станут с этим мириться, но, по возможности, каким угодно способом, лишь бы не прямым участием. Миллениалы стремятся выйти из иерархий, не стремятся становиться лидерами, но и чужое лидерство не признают. Именно поэтому действующие партийно-политические структуры им, мягко говоря, чужды.
Сетевая модель, основанная на горизонтальных связях им как нельзя ближе. Так стоит ли и дальше считать тип самоорганизации Майдана украинским «фетишем»?
Майданов больше не будет?
Вообще миллениалы, успевшие ощутить вкус технологий и инноваций, активнее ворвались в информационную эру. И в соответствии с этим их гораздо больше заботят международные (глобальные) проблемы. Чем далее к поколению Z, тем этот процесс будет усиливаться. На передний план выходят ценности общения в своем кругу и семья, ведь это самое безопасное место. Бесполезно будет апеллировать к их национальной (как и любой другой пространственной) идентичности и патриотизму. Благодаря технологиям поколения Y и Z в намного большей степени, чем Х, считают себя гражданами мира. Именно поэтому молодым людям сегодня чужды предвыборные лозунги на бигбордах, которые их призывают поддержать «самых патриотичных» из кандидатов.
Украина не успела состояться как национальное государство и в полной мере реализовать проект национальной идентичности. И, похоже, больше уже не будет иметь таких шансов на быструю эволюцию национальной идентичности, каковые она получила в 2014 году и далее в связи с войной. Несмотря на то, что поколения Y и Z также не готовы мириться с нарушением их прав, а Оранжевая революция и Майдан-2014 вдохновлялись именно темой защиты демократических прав, Майдан как форма протеста – тренд нисходящий, а не восходящий. Придуманный как «чисто украинский» способ протеста против беззакония власти, он все-таки оказался «лебединой песней» поколения Х. Его представители использовали один из последних шансов на то, чтоб добиться лучшей жизни своим детям. Шансы эти, как показал период президентства Порошенко, во многом оказались утрачены. Имеет смысл говорить о том, что миллионы представителей поколения Y оказались очень прозорливы в своем абсентеизме (уклонении от политического участия).
Вероятность повторения майданов снижается с поколениями?
Так стоит ли надеяться на то, что вероятность повторения Майданов по мере взросления «игреков» и «зетов» не будет снижаться? Скорее всего, им доведется придумать некую новую модель социального протеста. Ведь насквозь коррупционная и глухая к их интересам система никуда не девалась.
Денис Подъячев, кандидат политических наук, руководитель проектов компании UkrSocStandard, родился в 1985 году (поколение Y) в городе Бендеры (Молдова). Среднее образование получил в Мариуполе (1991-2002 гг.). Высшее образование и аспирантура – в Харькове (2002-2010 гг.). Где продолжает жить и работать как практикующий исследователь, эксперт в области социологии, политологии и социальной психологии. Круг специальных исследовательских интересов: национальные процессы в Украине, диспропорция семейных ролей и ее влияние на демографию.
